Вера Александровна Броцкая (1903-1962)
Родилась в Москве в семье инженера. Окончила естественное отделение физико-математического факультета Московского университета по специальности "зоология" в 1924 г. В 1921 г., еще будучи студенткой 2-го курса, начала работать в Морском научном институте, позже реорганизованном во Всесоюзный научно-исследовательский институт морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО).
В двадцатые и тридцатые годы В.А. Броцкая участвовала в 12 полярных экспедициях на судах "Малыгин" и "Персей" в Баренцево, Белое, и Карское моря, к побережьям Норвегии и Шпицбергена. Это было романтическое время, когда открывались несметные богатства полярных морей, но на долю непосредственных участников этих походов выпали многодневные изматывающие шторма, обледеневшие шпангоуты, интересная, но очень тяжелая работа. В 1938 г. В.А. Броцкая стала кандидатом биологических наук и была зачислена на должность ассистента, а с 1943 г. - доцента кафедры зоологии и сравнительной анатомии беспозвоночных МГУ.
В.А. Броцкая была выдающимся педагогом и научным руководителем. На кафедре не было лучшего руководителя курсовых и дипломных работ, чем В.А. Броцкая, которая жертвовала своей личной научной работой, ради помощи студентам. Много лет она руководила научным коллоквиумом кафедры и научным студенческим кружком, на который собирались зоологи и гидробиологи со всей Москвы. На В.А. Броцкой лежала основная тяжесть учебно-методической работы, в частности, подготовка набора цветных учебных таблиц, заказанных художникам при переезде в новое здание МГУ в 1953 г., которыми кафедра пользуется до сих пор.
В.А. Броцкая прожила нелегкую жизнь. Ее муж - член большевистской партии с 1917 г. - занимал пост прокурора в Баку и, как многие другие деятели партии, был арестован и расстрелян в годы сталинского террора в конце 1930-х годов. Предчувствуя свою судьбу, он за несколько месяцев до ареста отправил семью к родственникам в Москву. Дамоклов меч члена семьи врага народа долгие годы тяготел над В.А. Броцкой и ее детьми. Несмотря на это, никто не видел ее подавленной или озлобленной. Свою личную трагедию она таила глубоко в сердце, а для студентов не было более доброжелательного и отзывчивого человека, чем В.А. Броцкая. На всю жизнь она сохранила юношеское романтическое отношение к морю и к жизни вообще. Она помнила наизусть почти все стихи Николая Гумилева, других поэтов начала ХХ века, постоянно цитировала их произведения, и многие студенты только из уст В.А. Броцкой (ведь их произведения не переиздавались в советское время, а стихи расстрелянного Н. Гумилева – просто запрещены) узнавали о существовании серебряного века русской поэзии.
В.В. Малахов
